В рамках работы пресс –центра XIV конкурса имени Чайковского, руководителем которого является Александр Ласковский, состоялась беседа с членом жюри конкурса, лауреатом конкурса 1982 года Питером Донохоу или Донохью, как принято называть мэтра в Великобритании.
Первым был задан вопрос о том, как члены жюри приходят к общему решению. Мистер Донохью ответил, что компьютерная система подсчёта баллов не предполагает никаких обсуждений, но была пара случаев на этом конкурсе, когда возникли значительные противоречия, но все члены жюри пришлю к согласию. Не взглядами же они обменивались! Значит, всё-таки, обсуждали.
Сказав о том, что все12 полуфиналистов - хорошие пианисты со своей индивидуальностью, что слабых среди них не было, что в принципе из 29 участников 1-го тура вполне можно было бы 26 человек допустить до полуфинала, но нужно было допустить только 12, понимая, как отразится на карьере музыкантов выбор жюри. И дальнейшие решения были трудным выбором. Отметил, что быть объективным, не быть привязанным к собственному видению исполнения того или иного произведения является обязанностью каждого члена жюри, даже если он сам – прекрасный исполнитель; очень горячо говорил о разрушительности для конкурсного процесса и для культурного процесса в целом ситуаций, в которых члены жюри продвигают своих учеников или «обмениваются» учениками. По мнению мистера Донохью, это разрушает всё, разрушает доверие молодых музыкантов, в конечном итоге, это может разрушить личность самого этого ученика, который будет знать, что решение о его победе было несправедливым. Если победитель недостаточно хорошо играет, это подрывает доверие и к конкурсам, и к исполнению классической музыки вообще. Вредоносный вирус! (Кстати, Густав Алинк, президент Международного фортепианного фонда "Аргерих-Алинк", автор энциклопедии "Международные фортепьянные конкурсы" рассказал, что образуются сообщества (в Германии, Италии), которые борются с участием в конкурсах учеников членов жюри. Есть конкурсы, где оценки сразу показываются на табличках, как в фигурном катании)
Глазастый музыкальный критик Норманн Лебрехт заметил, как П. Донохью прослезился на объявлении результатов (1 тура - ?) и не замедлил раструбить об этом по всему миру. Музыкант объяснил, что ему неловко, что он не плакал, как Холли Берри на вручении Оскара. Причиной же послужил сложный набор эмоций, в который вошли и его воспоминания о том, как он сам выслушивал решение жюри на конкурсе Чайковского 29 лет назад, его понимание чувств тех, кто не прошёл и т.д.
О главном из того, чему маэстро научился, общаясь с О. Мессианом., Питер Донохью сказал так: «Позиция музыканта в мире и в культуре, философия в музыке, цель исполнения и вообще – зачем мы здесь?». Сложной проблемой было противоречие между атеизмом Донохью и глубокой религиозностью католика Мессиана, но это противоречие удалось преодолеть. Как – музыкант не объяснил. Также он усвоил важную истину, которую сформулировал Стравинский: « Музыкант – это сосуд, через который музыка передаётся в мир». Пианист много внимания уделил тому, что главным должно являться произведение, потом – слушатель. «Эго» исполнителя не должно доминировать. (Клиберн на пресс – конференции вообще сказал, что "...исполнитель - это слуга, он должен служить музыке и публике". Что ж, это – высокое служение, особенно если приплюсовать к постулату высказывание мэтра об ответственности исполнителя за то, какую жизнь он даёт черным значкам, напечатанным в нотах). Также Донохью образно выразился: «Произведение – не транспортное средство, на котором должен «выезжать» исполнитель»
Пианист считает, что ликвидация советской системы и вместе с этим двуполярности в мире стала переломным моментом для мирового культурного процесса. Музыканты, которые во время СССР желание победить основывали ещё и на стремлении отстоять главенство своей социальной системы, стали руководствоваться другими приоритетоами. А до этого было очень важно, из какой страны приехал участник. Донохью вспомнил известный исторический анекдот о том, как Э. Гилельс пришёл к Хрущёву с вопросом о том, что делать с Клиберном – не может же победить иностранец! И, вроде бы, Хрущёв ответил: «Если он – лучший, значит, он и победит». Мистер Донохью считает, что сейчас неважно, кто откуда приехал (ну, мы-то так не считаем!).
Интересным было высказывание мэтра о том, что скандальное неполучение первой премии идёт на пользу музыканту. Во-первых, все начинают вопрос обсуждать: правильно – неправильно было принято решение. Это становится хорошей рекламой. Во-вторых, у человека, получившего первую премию, может закружиться голова. А со вторыми премиями такого не происходят. (Всё правильно и подтверждается баталиями на форуме.)
О пианистах из Кореи, Китая или Японии маэстро сказал, что среди них есть исполнители самого разного уровня. Невозможно сказать, что они – прекрасные пианисты, или что ужасные. Всякие! Также, как и российские музыканты, среди которых есть великолепные, есть с серединки – на половинку, есть ужасные. Мэтр уверил присутствовавших в том, что смотрит на игру, а не на то, кто откуда приехал. Ещё он заметил, что азиатские исполнители получают более широкое образование: они изучают и национальную, и европейскую музыку, а европейцы об азиатской музыке ничего не знают. Например, мы ничего не знаем о китайской музыке, а они – не только музыканты – народ- знают о европейской музыке всё! (Уж прямо!) В Китае ему сказали, что 2 года назад прошла информация на BBC о том, что в Китае - 40 миллионов пианистов , только он не знает, вошли ли в это число дети, любители, учителя. Некоторых в пекинской консерватории беспокоит такая маленькая пропорция от количества населения в стране.
Маэстро близко принимает к сердцу положение с культурой и образованием в Англии. Он сетует на то, что, несмотря на возможность получить блестящее образование в Англии у первоклассных педагогов, чем пользуется всё увеличивающееся количество иностранцев, сами британцы утратили «рабочую этику». После 2-й мировой войны всё британское общество стремилось возродить утраченное. Это относилось и к культуре. Потом энтузиазм прошёл. А ведь «входить» в музыку надо с раннего детства, иначе не будет хороших результатов. В таком положении вещей пианист видит причину того, что англичане не подали заявок на конкурс, насколько он знает.
Ему также кажется, что отношение к образованию в России изменилось к худшему после 91 года. Однако он был поражён высочайшим уровнем подготовки российских участников конкурса.
К Щедрину мэтр относится с большой симпатией, считает его сохранившим юность души, видит в его творчестве немного цинизма, но это ему даже импонирует. А вообще-то современную музыку П. Донохью недолюбливает. В 70-х годах современная музыка ему нравилась, но в последующие периоды ситуация сильно коммерциализировалась. Композиторы больше всего хотели записываться и быть популярными. Больше нет открытий в музыке. Минимализма маэстро вообще не понимает и не считает искусством.
На вопрос о том, какой из русских композиторов сейчас наиболее популярен «на Западе» мистер Донохью ответил, что Рахманинов. Раньше был Чайковский, в творчестве которого мэтр видит более явные, чем у Рахманинова влияния стилей музыки Шопена, Листа, Шумана, Верди. Пианист считает Рахманинова более «русским» композитором, чем Чайковского.
Потом маэстро ещё раз коснулся процесса принятия решения членами жюри и сказал, что в обсуждении есть необходимость только в случае пограничной ситуации. Пару раз были выступления, во время которых исполнители играли себя в большей степени, чем написанную композитором музыку. Это и стало предметом дискуссии. (Интересно, не Копачевский ли один из фигурантов?)