https://www.facebook.com/igor.berov/posts/1585464938163091
"Рецензия выдающегося американского критика Джеймса Харрингтона (James Harrington) на сольный концерт Дмитрия Маслеева в Карнеги-Холле 30 января 2017 г., журнал "American Record Guide", May/June 2017:
http://www.americanrecordguide.com/subscribers/ARG170..
Совместный перевод Оксаны Швыдкой и Леонида Плескачевского
Дмитрий Маслеев, которому 4 мая исполняется 29 лет, является победителем последнего, XV Международного конкурса имени Чайковского 2015 года, проводимого один раз в четыре года. Последние полтора года он посвятил своим гастролям по миру - как с сольными концертами, так и с оркестрами. В январе Карнеги-Холл подарил нам его дебют на своей основной сцене, и этим поразительным выступлением почти полный зал Карнеги был по-настоящему воодушевлен.
Небольшого роста пианист, который выглядит моложе своих лет, владеет такой техникой, которая дает ему возможность исполнять, с ослепительной скоростью, потоки октав, но, в то же время, - "выпевать" протяжные, красиво формирующие мелодию легато. Его выносливость и жизненная сила позволяли делать очень короткие перерывы между пьесами и группами пьес. Во время исполнения Сонаты Прокофьева оборвалась струна и позже, во время перерыва, была проведена её замена. Но я полагаю, что Маслеев мог бы всё это пропустить и просто продолжать играть. Как казалось, он искренне наслаждался своим выступлением и был очень благодарен залу за ответную реакцию.
С самого начала своего выступления, - с исполнения группы сонат Скарлатти, Маслеев продемонстрировал необыкновенное разнообразие музыкальных оттенков (в тексте - "цветов" - ЛП.) и технических приёмов. В Сонате 27 было много перекрещенных рук и внутреннего движения голосов. Соната 466 довольно лирична, в ней исполнителем был использован широчайший диапазон клавиатуры, предложенный композитором. Соната 1 была исполнена чрезвычайно умно, с прыжками через две октавы в левой руке, а Соната 141 прославилась своими исключительно быстрыми повторяющимися нотами.
Немедленно пришла на ум Аргерих - её исполнение соответствует скорости и точности, достигнутыми Маслеевым. Конечно, он должен продержаться ещё пять десятков лет (или около того) с тем, чтобы достичь её легендарного статуса.
Бетховенская соната "Les Adieus", "Прощальная", по праву популярна, и была исполнена здесь абсолютно убедительно. Маслеев обладает солидным чувством классического стиля: от простого начала "Le-be-wohl" - мотива, который пронизывает Первую часть ("Lebewohl" - "прощальный", нем. - ЛП.), через грусть разлуки к радости возвращения, - темпы Маслеева были быстрыми, прекрасно звучали его аккорды, а мелодии и пассажи были плавными.
Соната Прокофьева № 2 - это большое произведение в четырех частях. "Наступательный" подход Маслеева к исполнению первой части отличал его интерпретацию от многих других. Это несколько понизило градус в лирических эпизодах, но остальные были чрезвычайно захватывающими, нигде не ослабевала внутренняя энергетика исполнителя. Звучание рояля, подобное колоколу, вызываемое музыкой Прокофьева, иногда усиливалось верхним регистром фортепиано, - в результате лопнувшей там струны. Но проявлялось это только тогда, когда произошло, и, немного, - в Финале. Скерцо было также "наступательным", соответствовало лучшим интерпретациям, которые я только знаю. В начале и в конце этой части пианисту в совершенстве удалось столь распространенное у Прокофьева движение руки через руку.
Andante требует распевной мелодии, исполняемой легато, которая проводится через постоянно движущиеся внутренние голоса, и здесь Прокофьев достиг этого эффекта путем динамических изменений внутренних голосов. Маслеев уделил большое внимание этим внутренним голосам, но не за счет основной прекрасной мелодии.
Финал Сонаты, "Vivace", по своей скорости был исполнен им вне конкуренции. Это - музыка не для слабонервных, в ней свободно смешиваются ритмы: 6/8, 2/4, 3/4. Только краткое Moderato позволило слушателям отдохнуть от бешеного ритма. Даже Лазарь Берман не играл этот Финал с такой энергией и с таким динамизмом.
Во втором отделении, с заменой порванной струны, "Стейнвей" был готов для Рахманинова и Листа. Группа из шести пьес Рахманинова была необычной. Начав с двух ранних пьес Соч. 3, - с "Элегии" и "Прелюдии" (до-диез минор), Маслеев продолжил поздними. За странными, короткими, посмертно опубликованными "Осколками" последовала группа из трех "Этюдов-картин" (Соч. 33: ми-бемоль минор; Соч. 39: ми минор и ре минор). Здесь Маслеев полностью был в своей стихии, даже самые сложные пьесы не представляли для него никакой проблемы. Каждая пьеса, кроме "Осколков", вызывала аплодисменты. Ещё немного времени на сцене, и он научится настолько контролировать свои выступления, что сможет играть весь Рахманиновский цикл вообще без перерыва - если это то, чего он хочет.
"Пляска смерти" Листа наиболее известна в своем первоначальном виде, - как произведение для фортепиано с оркестром (1849). Когда в 1865 году Лист выпустил фортепианную партитуру "Пляски", которую он посвятил Гансу фон Бюлову, было мало пианистов, которые осмеливались её в таком виде исполнять. Время от времени появляются её записи, но это был первый раз, когда я услышал "Пляску" на концерте. Маслеев сумел решить эту тяжелую проблему, и, после 15 минут темы "Die Isirae", проводимой во многих виртуозных вариациях, зал встал и устроил ему стоячую овацию. В этом и заключалась суть Листа, - шоумена исполнительства, который навсегда и революционно изменил искусство фортепиано.
В тот вечер лёгкий и молодой русский пианист своими бурными октавами, чередованием аккордов с такой скоростью, что его руки размывались в воздухе, своим глиссандо вверх и вниз, а, иногда, - и обеими руками одновременно, своей удивительной точностью в прыжках через всю клавиатуру — всем этим он дал мне возможность поверить в то, что, возможно, так играл сам Лист во времена своего расцвета.
После нескольких вызовов на бис Маслеев был вновь усажен за инструмент. За двумя "бисами" из Чайковского ("Колыбельной" и "Танцем" из Соч. 72) последовал еще и Рахманинов. Самое сложное его переложение для фортепиано, Скерцо Мендельсона из "Сна в летнюю ночь", было исполнено с легкостью и озорным задором. Маслеев все улыбается, а ведь прошло уже два с половиной часа, как со Скарлатти начался этот вечер!
Со съехавшей на сторону бабочкой, он вернул нас в эпоху барокко и исполнил на бис ещё и Сарабанду из Партиты № 1 Баха. За почти 50 лет моего присутствия на фортепианных концертах, в том числе на концертах пяти победителей - обладателей первого места Конкурса Чайковского, плюс Горовица, Рубинштейна, Поллини, Шиффа и Эрла Уайльда, я не могу вспомнить ни одного, которым я наслаждался бы больше, чем Дмитрием Маслеевым"
ЖУТКАЯ ЖУТЬ!