Johannes
Участник
Поскольку Кузнецов таки прошёл, по многочисленным просьбам трудящихся вывешиваю здесь отдельно отрывок из ревю, посвящённый его персоне.
Но дальше начался, как говорится, трэш. На прошлом конкурсе, благодаря Мельникову и Емельянову, у меня возникла надежда, что в лагере Доренского произошли какие-то эпохальные изменения: оба имели прекрасное туше и вообще играли одухотворённо, так что хотелось верить... ага, куда там. Всё на прежних местахкак всегда, в лупанарах продолжаются оргии ночью и днём
Я в прошлые годы уже неоднократно описывал этот эффект: какого-то собачьего чёрта Нерсесьян насильственно убивает у своих питомцев способность к нормальному звукоизвлечению. Вот именно что "звуки умертвив": он заставляет брать каждый звук отдельно, окружать его стеклянной пуленепробиваемой оболочкой, и затем метать его куда-то в стену, чтобы он из этой изоляции себя проявил. В итоге все его ученики именно мучительно бьются за то, чтобы через этот адский камнепад передать хоть какое-то содержание: корчатся в телесных конвульсиях, колотят рояль и так далее. Итогом является одна мертвечина, и уже невозможно определить, был ли ставший жертвой этого затянувшегося адского педагогического эксперимента бездарем или всё-таки талант тут загублен.
Я так понимаю, что целью является пресловутый "масштаб", но на самом деле и это ведь не достигается: у нашего сегодняшнго героя, Кузнецова, в отличие от Мацуева, масштаба тоже всё равно нет, хоть он и научился перебивать верхними голосами ревущие басы и вообще колотит знатно.
Уже в Бахе, в божественной си-бемоль минорной прелюдии у него начались совершенно дикие мелодраматические конвульсии, причём гротескным моментом является то, что немалая их доля приходится на бесполезные телодвижения, призванные изобразить глубину и возвышенность, сами по себе весьма комичные, но непосредственно во время исполнения было не до смеха. Впрочем, когда вечером другой участник сыграл этого Баха как надо, и даже более того, я подумал, что тут уже, наверное, и до Мацуева дошло, и эта мысль заставила улыбнуться.
Обсуждать что-то конкретное не имеет смысла: это был сплошной, как сказано, камнепад, которым наш конкурсант пытался сквозь стеклянную стену управлять при помощи некоторого телекинеза, орудием коего являлись, как сказано, всякие картинные жесты.
Никакой музыки тут не было и быть не могло. Всё это и печально, и смешно, можно было бы вздохнуть и пройти мимо, но меня встревожило поведение нашего этого товарища: он держался и двигался так, будто выполняет какую-то великую миссию. Уж не намереваются ли они сделать из него Мацуева 2.0, подумал я? В принципе - почему нет, кто помешает-то? Разве что Гергиев, но вряд ли. Так вот новый Мацуев-то был бы пострашнее нынешнего. Последний-то, я думаю, прекрасно всё о себе понимает, в этом смысле он совсем не дурак. Оттого ещё держится в каких-то рамках, хотя, конечно, то, что он, в частности, второй раз уже у нас оказывается председателем жюри (или третий уже? помню, начали с того, что объявили, что председателя не будет, но фактически Мацуев стал им), - это обстоятельство является возмутительным и позорным.
Так вот, наш герой... знаете, мне отец рассказывал про своего старшего друга в детстве, Кольку Маслова, который был хулиганом (и за это даже попал в тюрьму: тогда это было обычным делом, а тюрьма была, как ни странно, исправительным заведением, а не рассадником преступности), но при этом лихо играл на аккордеоне. Так вот, каждый раз, когда показывали Гилельса, отец говорил: о, вот Колька Масло! Имея в виду манеру первого двигаться по сцене, слегка закинув голову назад и немного вбок.
Вот наш герой именно так двигается, причём это явно такая же поза, как и его напыщенные жесты во время игры. Обозначая свою роль пророка, несущего свет несчастным. Разница в том, что Гилельс, во-первых, был великим музыкантов, а во-вторых, эта его манера если что и обозначала (что вряд ли, как и в случае Кольки), то разве что присущее ему чувство ответственности перед слушателями, а отнюдь не выражение горделивого презрения к суетному свету.
И если, стало быть, лет уже через пятнадцать такой новый Мацуев окажется на месте нынешнего, и при этом он впрямь верит в собственное величие... ну, это уже будет реальная жуть. Ладно, что они захватили все ресурсы и своей волей решают, кому пока давать жить, но если они ещё начнут напрямую насильственно внедрять вот такие художественные, прости Господи, стандарты... смех смехом, а мы ведь и оглянуться не успеем, пока они будут объявлять победителя конкурса. А потом уже будет поздно. Так что надо сейчас бы как-то пошевелиться нашей апчественности.
Но дальше начался, как говорится, трэш. На прошлом конкурсе, благодаря Мельникову и Емельянову, у меня возникла надежда, что в лагере Доренского произошли какие-то эпохальные изменения: оба имели прекрасное туше и вообще играли одухотворённо, так что хотелось верить... ага, куда там. Всё на прежних местах
Я в прошлые годы уже неоднократно описывал этот эффект: какого-то собачьего чёрта Нерсесьян насильственно убивает у своих питомцев способность к нормальному звукоизвлечению. Вот именно что "звуки умертвив": он заставляет брать каждый звук отдельно, окружать его стеклянной пуленепробиваемой оболочкой, и затем метать его куда-то в стену, чтобы он из этой изоляции себя проявил. В итоге все его ученики именно мучительно бьются за то, чтобы через этот адский камнепад передать хоть какое-то содержание: корчатся в телесных конвульсиях, колотят рояль и так далее. Итогом является одна мертвечина, и уже невозможно определить, был ли ставший жертвой этого затянувшегося адского педагогического эксперимента бездарем или всё-таки талант тут загублен.
Я так понимаю, что целью является пресловутый "масштаб", но на самом деле и это ведь не достигается: у нашего сегодняшнго героя, Кузнецова, в отличие от Мацуева, масштаба тоже всё равно нет, хоть он и научился перебивать верхними голосами ревущие басы и вообще колотит знатно.
Уже в Бахе, в божественной си-бемоль минорной прелюдии у него начались совершенно дикие мелодраматические конвульсии, причём гротескным моментом является то, что немалая их доля приходится на бесполезные телодвижения, призванные изобразить глубину и возвышенность, сами по себе весьма комичные, но непосредственно во время исполнения было не до смеха. Впрочем, когда вечером другой участник сыграл этого Баха как надо, и даже более того, я подумал, что тут уже, наверное, и до Мацуева дошло, и эта мысль заставила улыбнуться.
Обсуждать что-то конкретное не имеет смысла: это был сплошной, как сказано, камнепад, которым наш конкурсант пытался сквозь стеклянную стену управлять при помощи некоторого телекинеза, орудием коего являлись, как сказано, всякие картинные жесты.
Никакой музыки тут не было и быть не могло. Всё это и печально, и смешно, можно было бы вздохнуть и пройти мимо, но меня встревожило поведение нашего этого товарища: он держался и двигался так, будто выполняет какую-то великую миссию. Уж не намереваются ли они сделать из него Мацуева 2.0, подумал я? В принципе - почему нет, кто помешает-то? Разве что Гергиев, но вряд ли. Так вот новый Мацуев-то был бы пострашнее нынешнего. Последний-то, я думаю, прекрасно всё о себе понимает, в этом смысле он совсем не дурак. Оттого ещё держится в каких-то рамках, хотя, конечно, то, что он, в частности, второй раз уже у нас оказывается председателем жюри (или третий уже? помню, начали с того, что объявили, что председателя не будет, но фактически Мацуев стал им), - это обстоятельство является возмутительным и позорным.
Так вот, наш герой... знаете, мне отец рассказывал про своего старшего друга в детстве, Кольку Маслова, который был хулиганом (и за это даже попал в тюрьму: тогда это было обычным делом, а тюрьма была, как ни странно, исправительным заведением, а не рассадником преступности), но при этом лихо играл на аккордеоне. Так вот, каждый раз, когда показывали Гилельса, отец говорил: о, вот Колька Масло! Имея в виду манеру первого двигаться по сцене, слегка закинув голову назад и немного вбок.
Вот наш герой именно так двигается, причём это явно такая же поза, как и его напыщенные жесты во время игры. Обозначая свою роль пророка, несущего свет несчастным. Разница в том, что Гилельс, во-первых, был великим музыкантов, а во-вторых, эта его манера если что и обозначала (что вряд ли, как и в случае Кольки), то разве что присущее ему чувство ответственности перед слушателями, а отнюдь не выражение горделивого презрения к суетному свету.
И если, стало быть, лет уже через пятнадцать такой новый Мацуев окажется на месте нынешнего, и при этом он впрямь верит в собственное величие... ну, это уже будет реальная жуть. Ладно, что они захватили все ресурсы и своей волей решают, кому пока давать жить, но если они ещё начнут напрямую насильственно внедрять вот такие художественные, прости Господи, стандарты... смех смехом, а мы ведь и оглянуться не успеем, пока они будут объявлять победителя конкурса. А потом уже будет поздно. Так что надо сейчас бы как-то пошевелиться нашей апчественности.
Последнее редактирование:
