А потом... позвонили газели))) точнее, прискакал Алексей Рубин. "Прискакал" не ирония, он прискакивает - я еще на юбилейном концерте Симонова заметила. И как давай репетировать... И со струнными, и с духовыми, и - прости, Боже - с тарелками. Вежливо, но настырно.
Там, где Десси ограничивался сообщением, что "пиано после форте - это подпись Бетховена, форте и потом... ВСЁ", Рубин мысль развивал. Тут ему подавай, чтобы вступление к "Женитьбе Фигаро" прозвучало в интродукции, тут валторны должны радость и грусть изобразить, как в Шестой Чайковского... Тут ему смычка мало, тут пиццикато много... Контрабасы замучил. То ему громко, то ему тихо...
До конца уже Утёс доиграли. Три минуты осталось. Нет, не успокаивается. В партитуру пальцем тычет: "Что тут написано? Нет у вас, духовые, никакого крещендо!" Еще три раза этот кусок сыграли...
Жюри тоже партитуру открыло, разглядывает покорно.
В общем, пока он лучше всех показал, что а) имеет свое видение, б) может заставить оркестр звучать, как ему надо. И даже при всех остановках и" кусковом" исполнении и Бетховен, и Утёс у него трогали.
Пошла слушать дальше.