Это статья двухлетней давности, но в ней много интересных высказываний музыканта, потому всё-таки хочется начать Тему Александра именно этой статьёй!
http://www.classicalmusicnews.ru/lo...e-vyibrali-pochti-vsyu-programmu-s-pedagogom/
Студент первого курса Московского колледжа музыкального исполнительства имени Шопена — о том, почему бессмысленно демонстрировать беглость пальцев.
На VI Международном конкурсе пианистов памяти Веры Лотар – Шевченко завершились прослушивания юношеской группы.
Победителем фортепианного состязания стал студент первого курса Московского колледжа музыкального исполнительства имени Шопена Александр Ключко.
Несмотря на серьёзную загруженность и поднакопившуюся усталость, 15-летний лауреат согласился ответить на вопросы корреспондента Анны Ефановой.
– Для Вас ожидаемой стала победа в юношеской группе конкурса?
— Конечно, я надеялся на какое-то призовое место, но всё же был очень удивлен.
– Переполняют эмоции или уже спали?
— Эмоции переполняли меня до самого вечера. Конечно, я «выдохнул» после самого тура, но, когда близилось время объявления результатов, то не находил себе места. Особенно волновался на самом вручении дипломов. Помню, как сильно тряслись руки после объявления моего имени, что у меня первая премия.
– Говорят, что на конкурсе Вы сыграли, в основном, новую программу. Правда?
— Да, верно. Из «старого» у меня остался только соль минорный этюд Черни. Его я играл прошлым летом, когда поступал в колледж музыкального исполнительства имени Шопена.
– Насколько свежо остальное?
— Всё, кроме «Альборады», я выучил во втором полугодии. Равеля взял раньше, летом 2015 года.
– Вы сами выбираете сочинения?
— Вместе с моим педагогом Сергеем Сергеевичем Арцибашевым. Из того, что я предложил для разучивания: «Пляска смерти» Сен-Санса — Листа — Горовица и Вариации Капустина.
– Почему же решились разучить их?
— «Пляску смерти» я хотел сыграть очень давно, так что это исполнившаяся мечта. Несколько лет назад я услышал запись Алексея Султанова с концерта в Риге 2000 года. Меня поразила виртуозность этой пьесы, и в той же мере ее характер. А потом её играл Дмитрий Маслеев на конкурсе Чайковского…
Вариации оттуда же родом (их играл Рид Тецлофф на втором туре), и я сразу подумал, может быть, мне сыграть их. На конкурсе как раз была нужна музыка, написанная после 1960-го года. К тому же я люблю джаз.
– А, может, рано взялись?
— Насчет вариаций, думаю, что нет. «Пляска смерти» – возможно, конечно, но я чувствую, что это «моя музыка», и, что некоторые произведения можно для себя открывать независимо от возраста.
– Как Вы относитесь к тенденции исполнения технически трудных сочинений с малых лет?
— Я ничего не имею против. Играть такие произведения можно, если музыкант пропускает через себя, осмысливая музыкально. Если хочется показать скорость передвижения пальцев, то в этом нет смысла.
– Какие произведения Вам нравятся, но пока за них взяться не осмелились?
— Наверное, я буду банален, потому что этих вещей «боятся» почти все: 20 и 24 концерты Моцарта, четыре последние сонаты Бетховена, последняя Си бемоль мажорная соната Шуберта, прелюдии, сонаты Шопена, соната Листа, концерты Брамса; Третий концерт и Первая соната Рахманинова, поздние сонаты Скрябина, Восьмая соната и Второй концерт Прокофьева.
– Видимо, некоторые опусы у Вас в работе.
— Пока я ничего не учу, но мы уже выбрали почти всю программу с педагогом.
– А что тогда есть в планах?
— Нужна новая классическая соната, этюды Шопена, какой-то концерт с оркестром. В следующем году я хочу попробовать подготовиться на Московский международный конкурс памяти Владимира Крайнева.
– Как Вы занимаетесь дома?
— Стараюсь играть на инструменте не меньше трёх часов в день. Как правило, от трёх до шести, потому что больше не могу из себя выжать. А сам процесс? К примеру, пришел в класс до второго тура. Сначала сыграл всю программу целиком. Потом начал отрабатывать технически сложные места в разных темпах, ритмах. Дальше опять сыграл всю программу, но теперь очень медленно, чтобы прослушать голоса.
У меня нет постоянного плана. Я ориентируюсь по ситуации, а там — как пойдет.
– Ваша результативность зависит от времени суток?
— Нет. Скорее от сил, настроения, мотивации.
– Как мотивируете себя, чтобы поработать достойно?
— Всегда по-разному. Я не могу сказать, что готовился к этому конкурсу для получения первой премии. У меня просто был готов нужный репертуар. И мне захотелось сыграть его на хорошем уровне. Я очень люблю эти сочинения.
– Успели оценить свои выступления на конкурсе?
— Да, я смотрел видеозаписи. Мне кажется, что второй тур получился удачнее первого. Я чувствовал себя неуверенно в первый день: мы только что прилетели, да и к роялю не очень удалось приспособиться. Возможно, поэтому в техническом плане произошли недоразумения. На втором туре было комфортнее. Те, кто меня слушал, говорят, что звучало интереснее.
– Боялись?
— Нет. Я долго готовился между произведениями, чтобы отойти от предыдущего и психологически подготовиться к следующему.
– На первом туре Вы выбились из регламента.
— Я почему-то был абсолютно уверен, что должен играть не более 25 минут.
– Не более 20-ти.
— Тогда да. На записи вышло 26,22. Видимо, это немногие заметили.
– Какие сочинения Вам лучше всего удались на втором туре?
— Я думаю, что как раз «Пляска смерти» и Вариации Капустина. В Бетховене разволновался немного и, кажется, что не смог раскрыться в эмоциональном плане. Когда успокоился, то всё зазвучало хорошо.
– Что значит отлично сыграть, на Ваш взгляд?
— Я сомневаюсь, что однажды смогу так сказать о себе. Отличное исполнение — это не количество фальшивых нот, а, скорее, субъективное ощущение. Если ты чувствуешь, что потратил все свои душевные и физические силы, то близок к желаемому.
– Есть в мире идеальные пианисты?
— Не думаю, что слово «идеал» вообще совместимо с музыкой, поскольку восприятие субъективно. Тут скорее можно говорить только о личных предпочтениях.
– Каких музыкантов Вы слушали, разучивая программу к этому конкурсу, и чему научились у них?
— Могу с полной уверенностью сказать, что в последние годы для меня абсолютно невероятными кумирами являются Михаил Плетнев, Святослав Рихтер и Артуро Микеланджели.
Конечно, я слушаю и других музыкантов, но именно эти трое «титанов» оказывают на меня огромное влияние. Меня всегда поражает их невероятная искренность: у каждого отличная от других, ведь именно искренность, на мой взгляд, главная в выступлениях на сцене.
– Уверена, что искренность важна и вне сцены. Скажите честно, зачем Вам понадобилось учиться играть на аккордеоне?
— Это была инициатива моей бабушки. Она очень любит этот инструмент.
– Вы выбрали фортепиано или оно вас?
— Скорее, я его. Однажды почувствовал, что играть на рояле мне куда интереснее, чем на аккордеоне.
– Сложно было совмещать общеобразовательную школу с музыкальной?
— Поначалу нет. Ко мне хорошо относились педагоги, которые иногда прощали, например, пропуски, пока я учился в Саранске. Когда я пошел в новую школу после переезда в Москву, там никому не было дела до моих хобби, и полгода были тяжелыми.
Позже я стал учиться в другом учреждении по совету своего друга — общеобразовательной школе №1113, в Дегтярном переулке. Наверное, это рай для тех, кто серьёзно занимается каким-либо видом искусства.
– У Вас были, есть любимые предметы кроме музыки?
— В школе меня всегда интересовала история, в 7–8 классах — физика, но потом эти интересы угасли. Сейчас очень нравится литература. В нашем колледже ее ведет замечательный педагог Лариса Владимировна Кузавова. Трудно сказать, за что мне нравится этот предмет. Может быть, за возможность прикоснуться к шедеврам мирового искусства, не знаю.
– Мало кому удается обосноваться в Москве так быстро. Как Вам это удалось?
— На конкурсе в Нижнем Новгороде я познакомился с ребятами из Гнесинки и Центральной музыкальной школы. Хотел попробовать показаться в гнесинской десятилетке, но к нам, в Саранск, приехал преподаватель ЦМШ Андрей Эдуардович Жаворонков. Я принял участие в его мастер-классе. Мы с ним поговорили. В итоге, решили подумать и про ЦМШ тоже.
В конце весны 2012 года мы поехали на консультацию к Дарье Александровне Рябовой. Она дала мне программу. Я ее летом учил, и в августе снова отправились в Москву. Тогда нам сказали, что в ЦМШ с такими данными меня не возьмут. Решили, что будем поступать в обычную московскую музыкальную школу, год готовиться и сдавать экзамены в седьмой класс, чтобы без потери года вышло.
Но тут узнали про колледж Шопена. Пришли туда в конце лета. Меня прослушала директор Мариэтта Таджатовна Чалдранян. Сказала, что возьмёт. Так что про ЦМШ мы забыли.
– Легко расставались с Саранском?
— О, нет. Первый год был очень тяжелым. Я сильно скучал по своим друзьям, родным, да и смена обстановки далась нелегко.
– Где Вы сейчас живете в Москве?
— В городе Лобне вместе с родителями. Мы живем в Подмосковье.
– У Вас мало свободного времени?
— Мне его хватает, чтобы слушать разную музыку, успевать читать и смотреть кино. В последний год я даже начал осваивать электрогитару, хотя время позволяет заниматься редко.
– О чем же мечтаете?
— С трудом могу выявить что-то одно. Мне бы очень хотелось побывать в странах Европы, Америки и Японии. Довольно давно хочу куда–нибудь съездить.
– Как представляете свою жизнь через 10 лет?
— Думаю, поступить и закончить Московскую консерваторию. Пожалуй, это единственное фактическое событие, о котором могу сказать определённо.
***
Александр Ключко родился 15 августа 2000 года в Саранске (республика Мордовия). В 2012 году окончил среднюю общеобразовательную школу № 3 и Детскую музыкальную школу № 6 по классам фортепиано (преподаватель — О. М. Березина) и аккордеона (преподаватель — О. Г. Костерина). С 2013 года учится в Московском колледже музыкального исполнительства имени Шопена (педагог — С. С. Арцибашев). В 2016 году успешно окончил первый курс и перешёл на второй.
Конкурсы, звания и награды:
2010 – V Всероссийская олимпиада искусств — первое место,
Городской конкурс «Юный виртуоз» — первое место;
2011 –Республиканский конкурс «Юный виртуоз» — первое место,
Открытый Всероссийский конкурс молодых исполнителей на народных инструментах (г. Саранск ) — четвертое место;
Первый фестиваль–конкурс к 1000-летию воссоединения мордовского народа с Россией (г. Саранск) — первое место;
2012 – Международный интернет–конкурс «Internet Music competition» (г. Белград, Сербия) — диплом второй степени;
2013 – Московский Областной открытый юношеский конкурс пианистов, посвящённый 140-летию со дня рождения С. В. Рахманинова (г.Электросталь) — вторая премия;
Международный Конкурс молодых пианистов памяти К. Н. Игумнова (г. Липецк) — вторая премия;
2014 – Международный Конкурс юных пианистов А. А. Наседкина (г. Ярославль) — вторая премия;
2015 – Международный конкурс юных пианистов и фестиваль классической музыки Astana Piano Passion (г. Астана) — третья премия и специальный приз за лучшее исполнение пьесы казахского композитора;
Международный конкурс «Путь к Мастерству» (г. Москва) — вторая премия и специальный приз за лучшее исполнение сонаты Моцарта;
Стипендиат премии Правительства Москвы;
2016 – Фестиваль романтической музыки молодых музыкантов Москвы «Virtuoso 2016» — лауреат;
VI Международный конкурс пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко (г. Екатеринбург) — первая премия.
http://www.classicalmusicnews.ru/lo...e-vyibrali-pochti-vsyu-programmu-s-pedagogom/
Студент первого курса Московского колледжа музыкального исполнительства имени Шопена — о том, почему бессмысленно демонстрировать беглость пальцев.
На VI Международном конкурсе пианистов памяти Веры Лотар – Шевченко завершились прослушивания юношеской группы.
Победителем фортепианного состязания стал студент первого курса Московского колледжа музыкального исполнительства имени Шопена Александр Ключко.
Несмотря на серьёзную загруженность и поднакопившуюся усталость, 15-летний лауреат согласился ответить на вопросы корреспондента Анны Ефановой.
– Для Вас ожидаемой стала победа в юношеской группе конкурса?
— Конечно, я надеялся на какое-то призовое место, но всё же был очень удивлен.
– Переполняют эмоции или уже спали?
— Эмоции переполняли меня до самого вечера. Конечно, я «выдохнул» после самого тура, но, когда близилось время объявления результатов, то не находил себе места. Особенно волновался на самом вручении дипломов. Помню, как сильно тряслись руки после объявления моего имени, что у меня первая премия.
– Говорят, что на конкурсе Вы сыграли, в основном, новую программу. Правда?
— Да, верно. Из «старого» у меня остался только соль минорный этюд Черни. Его я играл прошлым летом, когда поступал в колледж музыкального исполнительства имени Шопена.
– Насколько свежо остальное?
— Всё, кроме «Альборады», я выучил во втором полугодии. Равеля взял раньше, летом 2015 года.
– Вы сами выбираете сочинения?
— Вместе с моим педагогом Сергеем Сергеевичем Арцибашевым. Из того, что я предложил для разучивания: «Пляска смерти» Сен-Санса — Листа — Горовица и Вариации Капустина.
– Почему же решились разучить их?
— «Пляску смерти» я хотел сыграть очень давно, так что это исполнившаяся мечта. Несколько лет назад я услышал запись Алексея Султанова с концерта в Риге 2000 года. Меня поразила виртуозность этой пьесы, и в той же мере ее характер. А потом её играл Дмитрий Маслеев на конкурсе Чайковского…
Вариации оттуда же родом (их играл Рид Тецлофф на втором туре), и я сразу подумал, может быть, мне сыграть их. На конкурсе как раз была нужна музыка, написанная после 1960-го года. К тому же я люблю джаз.
– А, может, рано взялись?
— Насчет вариаций, думаю, что нет. «Пляска смерти» – возможно, конечно, но я чувствую, что это «моя музыка», и, что некоторые произведения можно для себя открывать независимо от возраста.
– Как Вы относитесь к тенденции исполнения технически трудных сочинений с малых лет?
— Я ничего не имею против. Играть такие произведения можно, если музыкант пропускает через себя, осмысливая музыкально. Если хочется показать скорость передвижения пальцев, то в этом нет смысла.
– Какие произведения Вам нравятся, но пока за них взяться не осмелились?
— Наверное, я буду банален, потому что этих вещей «боятся» почти все: 20 и 24 концерты Моцарта, четыре последние сонаты Бетховена, последняя Си бемоль мажорная соната Шуберта, прелюдии, сонаты Шопена, соната Листа, концерты Брамса; Третий концерт и Первая соната Рахманинова, поздние сонаты Скрябина, Восьмая соната и Второй концерт Прокофьева.
– Видимо, некоторые опусы у Вас в работе.
— Пока я ничего не учу, но мы уже выбрали почти всю программу с педагогом.
– А что тогда есть в планах?
— Нужна новая классическая соната, этюды Шопена, какой-то концерт с оркестром. В следующем году я хочу попробовать подготовиться на Московский международный конкурс памяти Владимира Крайнева.
– Как Вы занимаетесь дома?
— Стараюсь играть на инструменте не меньше трёх часов в день. Как правило, от трёх до шести, потому что больше не могу из себя выжать. А сам процесс? К примеру, пришел в класс до второго тура. Сначала сыграл всю программу целиком. Потом начал отрабатывать технически сложные места в разных темпах, ритмах. Дальше опять сыграл всю программу, но теперь очень медленно, чтобы прослушать голоса.
У меня нет постоянного плана. Я ориентируюсь по ситуации, а там — как пойдет.
– Ваша результативность зависит от времени суток?
— Нет. Скорее от сил, настроения, мотивации.
– Как мотивируете себя, чтобы поработать достойно?
— Всегда по-разному. Я не могу сказать, что готовился к этому конкурсу для получения первой премии. У меня просто был готов нужный репертуар. И мне захотелось сыграть его на хорошем уровне. Я очень люблю эти сочинения.
– Успели оценить свои выступления на конкурсе?
— Да, я смотрел видеозаписи. Мне кажется, что второй тур получился удачнее первого. Я чувствовал себя неуверенно в первый день: мы только что прилетели, да и к роялю не очень удалось приспособиться. Возможно, поэтому в техническом плане произошли недоразумения. На втором туре было комфортнее. Те, кто меня слушал, говорят, что звучало интереснее.
– Боялись?
— Нет. Я долго готовился между произведениями, чтобы отойти от предыдущего и психологически подготовиться к следующему.
– На первом туре Вы выбились из регламента.
— Я почему-то был абсолютно уверен, что должен играть не более 25 минут.
– Не более 20-ти.
— Тогда да. На записи вышло 26,22. Видимо, это немногие заметили.
– Какие сочинения Вам лучше всего удались на втором туре?
— Я думаю, что как раз «Пляска смерти» и Вариации Капустина. В Бетховене разволновался немного и, кажется, что не смог раскрыться в эмоциональном плане. Когда успокоился, то всё зазвучало хорошо.
– Что значит отлично сыграть, на Ваш взгляд?
— Я сомневаюсь, что однажды смогу так сказать о себе. Отличное исполнение — это не количество фальшивых нот, а, скорее, субъективное ощущение. Если ты чувствуешь, что потратил все свои душевные и физические силы, то близок к желаемому.
– Есть в мире идеальные пианисты?
— Не думаю, что слово «идеал» вообще совместимо с музыкой, поскольку восприятие субъективно. Тут скорее можно говорить только о личных предпочтениях.
– Каких музыкантов Вы слушали, разучивая программу к этому конкурсу, и чему научились у них?
— Могу с полной уверенностью сказать, что в последние годы для меня абсолютно невероятными кумирами являются Михаил Плетнев, Святослав Рихтер и Артуро Микеланджели.
Конечно, я слушаю и других музыкантов, но именно эти трое «титанов» оказывают на меня огромное влияние. Меня всегда поражает их невероятная искренность: у каждого отличная от других, ведь именно искренность, на мой взгляд, главная в выступлениях на сцене.
– Уверена, что искренность важна и вне сцены. Скажите честно, зачем Вам понадобилось учиться играть на аккордеоне?
— Это была инициатива моей бабушки. Она очень любит этот инструмент.
– Вы выбрали фортепиано или оно вас?
— Скорее, я его. Однажды почувствовал, что играть на рояле мне куда интереснее, чем на аккордеоне.
– Сложно было совмещать общеобразовательную школу с музыкальной?
— Поначалу нет. Ко мне хорошо относились педагоги, которые иногда прощали, например, пропуски, пока я учился в Саранске. Когда я пошел в новую школу после переезда в Москву, там никому не было дела до моих хобби, и полгода были тяжелыми.
Позже я стал учиться в другом учреждении по совету своего друга — общеобразовательной школе №1113, в Дегтярном переулке. Наверное, это рай для тех, кто серьёзно занимается каким-либо видом искусства.
– У Вас были, есть любимые предметы кроме музыки?
— В школе меня всегда интересовала история, в 7–8 классах — физика, но потом эти интересы угасли. Сейчас очень нравится литература. В нашем колледже ее ведет замечательный педагог Лариса Владимировна Кузавова. Трудно сказать, за что мне нравится этот предмет. Может быть, за возможность прикоснуться к шедеврам мирового искусства, не знаю.
– Мало кому удается обосноваться в Москве так быстро. Как Вам это удалось?
— На конкурсе в Нижнем Новгороде я познакомился с ребятами из Гнесинки и Центральной музыкальной школы. Хотел попробовать показаться в гнесинской десятилетке, но к нам, в Саранск, приехал преподаватель ЦМШ Андрей Эдуардович Жаворонков. Я принял участие в его мастер-классе. Мы с ним поговорили. В итоге, решили подумать и про ЦМШ тоже.
В конце весны 2012 года мы поехали на консультацию к Дарье Александровне Рябовой. Она дала мне программу. Я ее летом учил, и в августе снова отправились в Москву. Тогда нам сказали, что в ЦМШ с такими данными меня не возьмут. Решили, что будем поступать в обычную московскую музыкальную школу, год готовиться и сдавать экзамены в седьмой класс, чтобы без потери года вышло.
Но тут узнали про колледж Шопена. Пришли туда в конце лета. Меня прослушала директор Мариэтта Таджатовна Чалдранян. Сказала, что возьмёт. Так что про ЦМШ мы забыли.
– Легко расставались с Саранском?
— О, нет. Первый год был очень тяжелым. Я сильно скучал по своим друзьям, родным, да и смена обстановки далась нелегко.
– Где Вы сейчас живете в Москве?
— В городе Лобне вместе с родителями. Мы живем в Подмосковье.
– У Вас мало свободного времени?
— Мне его хватает, чтобы слушать разную музыку, успевать читать и смотреть кино. В последний год я даже начал осваивать электрогитару, хотя время позволяет заниматься редко.
– О чем же мечтаете?
— С трудом могу выявить что-то одно. Мне бы очень хотелось побывать в странах Европы, Америки и Японии. Довольно давно хочу куда–нибудь съездить.
– Как представляете свою жизнь через 10 лет?
— Думаю, поступить и закончить Московскую консерваторию. Пожалуй, это единственное фактическое событие, о котором могу сказать определённо.
***
Александр Ключко родился 15 августа 2000 года в Саранске (республика Мордовия). В 2012 году окончил среднюю общеобразовательную школу № 3 и Детскую музыкальную школу № 6 по классам фортепиано (преподаватель — О. М. Березина) и аккордеона (преподаватель — О. Г. Костерина). С 2013 года учится в Московском колледже музыкального исполнительства имени Шопена (педагог — С. С. Арцибашев). В 2016 году успешно окончил первый курс и перешёл на второй.
Конкурсы, звания и награды:
2010 – V Всероссийская олимпиада искусств — первое место,
Городской конкурс «Юный виртуоз» — первое место;
2011 –Республиканский конкурс «Юный виртуоз» — первое место,
Открытый Всероссийский конкурс молодых исполнителей на народных инструментах (г. Саранск ) — четвертое место;
Первый фестиваль–конкурс к 1000-летию воссоединения мордовского народа с Россией (г. Саранск) — первое место;
2012 – Международный интернет–конкурс «Internet Music competition» (г. Белград, Сербия) — диплом второй степени;
2013 – Московский Областной открытый юношеский конкурс пианистов, посвящённый 140-летию со дня рождения С. В. Рахманинова (г.Электросталь) — вторая премия;
Международный Конкурс молодых пианистов памяти К. Н. Игумнова (г. Липецк) — вторая премия;
2014 – Международный Конкурс юных пианистов А. А. Наседкина (г. Ярославль) — вторая премия;
2015 – Международный конкурс юных пианистов и фестиваль классической музыки Astana Piano Passion (г. Астана) — третья премия и специальный приз за лучшее исполнение пьесы казахского композитора;
Международный конкурс «Путь к Мастерству» (г. Москва) — вторая премия и специальный приз за лучшее исполнение сонаты Моцарта;
Стипендиат премии Правительства Москвы;
2016 – Фестиваль романтической музыки молодых музыкантов Москвы «Virtuoso 2016» — лауреат;
VI Международный конкурс пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко (г. Екатеринбург) — первая премия.