Ответ: Финал. День первый.
Хёк - весь 1-й Чайковского пронизан мелкой темповой неустойчивостью, все время может и небольшие, но резковатые rit. и accel., там где надо и не надо. То, что иногда очень уместно в его Шопене, в концерте отдает архитектурной расплывчатостью. Местами что-то очень понравилось, например медленный сольный эпизод первой части (poco meno mosso) - просто, ясно, строго, без всяких самодеятельных рубато (почти Гилельс 1958!) и даже ямаха звучала как стейнвей (м.б. из-за левой педали). Но это, к сожалению, именно частности. Напротив у Лубянцева первая часть начала обнадеживать именно своей концептуальной ясностью (как будто он - Мравинский и дирижирует и собой и оркестром), но что произошло с нервами дальше... и очень жаль Александра и очень за него обидно. Остатлось ощущение какой-то ужасной несправедливой ошибки. На этом фоне хотелось одобрять все в Прокофьеве, но кажется он и был неплох, даже подрастянутая первая часть, по ощущению она была на минуту-полторы длиннее авторских 8`20", которые мне очень импонируют.
2-й Рахманинова Хёка воспринимался трудно, после того как первые такты были сыграны на арфе.
Зато снова стала слышна ямаха. Может уж слишком к ней придираюсь, но показалось, что G# 1-й окт. чуть-чуть поплыло вниз (особенно было слышно на последнем аккорде второй части Рахманинова и дальше в медленных октавах ля-бемоль третьей части, но может быть это такая теперь темперация хитрая у ямахи, или мне показалось?). Слушал в 1-м амфитеатре.
