Даниил Трифонов

Brienne

Участник
Здесь целиком. Вот "отравилась" Плетнёвым (в хорошем смысле) и теперь Данина игра подобно патоке. Не убивайте меня,я ещё ссылку дам на Шумана с Берлинским оркестром и М. Янсонсом 27-го января,вот https://www.digitalconcerthall.com/de/concert/51115
Ниже по ссылке можно прочитать о впечатлении слушателя из зала:
https://www.publico.pt/2018/01/24/culturaipsilon/critica/obsessoes-pianisticas-na-gulbenkian-1800455
Музыкальный критик из Publico, отмечая харизму, мощную звучность и выдающуюся технику Трифонова, обращает внимание, что концептуально Даниил сделал бОльший акцент на драматизм и динамические контрасты сочинения Шумана, чем на его лирическую и поэтическую сторону, хотя и ее она тоже услышала.

Видеозапись, ссылку на которую вы, Trist, выложили, раздражает постоянными прерываниями из-за зависаний, которые были во время трансляции.
Я рекомендую зайти на facebook-страницу Gulbenkian Música - здесь качество намного лучше (Шуман начинается с 26:40):
 
Последнее редактирование:

Trist

Привилегированный участник
Privilege
Ниже по ссылке можно прочитать о впечатлении слушателя из зала:
https://www.publico.pt/2018/01/24/culturaipsilon/critica/obsessoes-pianisticas-na-gulbenkian-1800455
Музыкальный критик из Publico, отмечая харизму, мощную звучность и выдающуюся технику Трифонова, обращает внимание, что концептуально Даниил сделал бОльший акцент на драматизм и динамические контрасты сочинения Шумана, чем на его лирическую и поэтическую сторону, хотя и ее она тоже услышала.

Видеозапись, ссылку на которую вы, Trist, выложили, раздражает постоянными прерываниями из-за зависаний, которые были во время трансляции.
Я рекомендую зайти на facebook-страницу Gulbenkian Música - здесь качество намного лучше (Шуман начинается с 26:40):
Я выложила запись с ютуба не послушав,так как слушала выступление Даниила в записи на Медичи без всяких зависаний(запись кстати и ныне там). Ваше раздражение, Brienne, учту и уберу ссылку. Исполнение концерта в Лиссабоне "страдает" на мой взгляд нарочитой эмоциональностью, сладостью при весьма сдержанных темпах. А в финале,ближе к концу, оркестр с солистом вообще не до конца друг друга понимали, да и по смыслу поверхностно прозвучало. Послушаю версию из Берлина в субботу,сравню
 
Последнее редактирование:

Trist

Привилегированный участник
Privilege
Послушала выступление Даниила Трифонова с М. Янсонсом из Берлина,как обещала. Превосходное качество трансляции(звук,картинка), понятно желание немцев иметь денежное вознаграждение, получается именно домашняя филармония)
По поводу выступления, мне все понравилось, великолепный ансамбль! Удивительно органично чувствовали,дополняли друг друга оркестр и пианист,особенно в медленных фрагментах- такое естественное дыхание без зависаний даёт возможность всю фразу длинную охватить и наслаждаться непрерывной текучестью (я про звучащие паузы). Оркестру -БРАВО! Ну и мастерство пианиста налицо,какие-то гуттаперчевые невесомые пальцы,в финале закружил,легко и филигранно (в Лиссабоне я ничего не поняла).
Бис тот же -Шопен/Корто Ларго из виолончельной сонаты
 
Последнее редактирование:

Trist

Привилегированный участник
Privilege
https://www.rbc.ru/society/29/01/2018/5a6e52479a794739811d83ed
ОБЩЕСТВО, 02:04 903

Российский пианист Трифонов завоевал «Грэмми»


Российский пианист Даниил Трифонов завоевал премию «Грэмми» в номинации «Лучшее классическое инструментальное сольное исполнение». Об этом говорится в сообщении на официальном сайте премии.

Свою награду Трифонов получил за запись пластинки Transcendental (цикл «Трансцендентные этюды» Ференца Листа). Альбома получил высокие оценки критиков. «Даниил Трифонов так легко забрался на вершину, что иногда трудно вспомнить, что ему всего 25 лет и у него есть время и потенциал для большего развития», — отмечалось в рецензии The Guardian на Transcendental.
IMG_1068.JPG
Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/society/29/01/2018/5a6e52479a794739811d83ed
 

Brienne

Участник
Ура! А ведь год назад Елена Чишковская в своей рецензии на альбом Transcendental (кстати, до сих пор единственная рецензия на этот диск, написанная в России), напророчествовала этому альбому Grammy:)
«В прошлом опытный конкурсный боец, Даниил Трифонов жаждет развития и ищет новые пути, бескомпромиссно выбирая для первого похода самую высокую вершину. И покоряет ее — так или иначе, а победителей судить не принято. Их принято награждать — хоть той же «Грэмми»:
Трансцендентный Трифонов
Рецензия на двойной альбом Transcendental. Daniil Trifonov plays Franz Liszt
Елена Чишковская
http://muzium.org/posts/transcendental-trifonov/
http://www.classicalmusicnews.ru/recording_industry/transcedent-trifonov/

Лист. «Трансцендентные этюды», S. 139; Два концертных этюда, S. 145; Три концертных этюда, S. 144; «Большие этюды по Паганини», S. 141
Даниил Трифонов (фортепиано)

Объявление результатов Конкурса Чайковского в 2011 году заставило сердобольных меломанов горестно вздыхать. Внушительный раздел в буклете, сообщавший о беспрецедентном количестве концертов для новоиспеченного обладателя Гран-при, 20-летнего Даниила Трифонова, сулил юному артисту, как тогда казалось, скорое нервное истощение, неминуемое выгорание и серьезные проблемы со здоровьем. Опасения оказались напрасными: с тяготами гастрольной жизни Даниил успешно справился (по его собственному признанию, сохранять форму и эмоциональное равновесие ему помогают занятия йогой и медитативными практиками). Произошло же в итоге именно то, ради чего и затеваются конкурсы — появилась новая звезда, в равной мере обожаемая и публикой, и самыми влиятельными силами современной академической индустрии: Валерием Гергиевым, Мартином Энгстрёмом, звукозаписывающей компанией Deutsche Grammophon, предложившей Трифонову эксклюзивный контракт. К 25 годам музыкант обзавелся всеми видимыми атрибутами успеха: стал номинантом на премию «Грэмми» и обладателем титула «Артист года» журнала Gramophone, сыграл сольные концерты на ведущих сценах; о нем сняли фильм.

Очередную вершину обозначил новый студийный двойной альбом Transcendental, выпущенный Deutsche Grammophon в октябре 2016 года. Снискавший восторженные отзывы и возглавивший экспертные рейтинги The Guardian и The New York Times, этот альбом, скорее всего, получит еще не одну награду. Но если отвлечься от медийного бума, то станет очевидно, что это, прежде всего, этапная работа для самого исполнителя. Выбор всех концертных этюдов Листа во главе с «Этюдами высшего исполнительского мастерства» не связан ни с конкурсными достижениями (как некогда запись диска Шопена после получения бронзы на Международном конкурсе Шопена в Варшаве), ни с сольными выступлениями (как сольный диск «Концерт в Карнеги-холле»). Это самостоятельный проект, родившийся, как кажется, из желания бросить вызов самому себе, выйти за рамки сформировавшегося и ставшего привычно-уютным вектора творческого существования. Жажда трансцедентального (то есть буквально «выводящего за пределы») опыта поставила и новые грандиозные задачи, к решению которых пианист подошел серьезно и вдумчиво.

Основные силы ожидаемо были брошены на «Трансцендентные этюды» (первый диск), свое видение которых Трифонов подробно излагает в буклете диска. Весь цикл — это путешествие героя («Давайте считать, что это Лист», - предлагает исполнитель). Каждый этюд-поэма — определенный этап его духовной эволюции, проходящей путь от бурлящей энергии юности (№ 1), через более сложные драматические состояния в «Героике» и «Мазепе» и достигающей кульминации в «Дикой охоте» (№ 8). «Это поворотная точка цикла, — поясняет пианист, — после нее повествование переходит от состояния ностальгической тоски в «Воспоминании» к созерцательной развязке (“meditative denouement”) «Метели».

Скрупулезно следуя очерченной сюжетной канве, пианист всецело концентрируется на воплощении программного содержания, попутно радуя чистотой и легкостью выполнения технических приемов — мощными октавными пассажами, упругими каскадами двойных нот, тремоло. Виртуозность и природный вкус с успехом маскируют рассудочность подхода — героико-драматические коллизии скорее тщательно изображаются, чем проживаются. Уходя в сферу внутренних состояний (последние четыре этюда), пианист возвращается к органичной для себя романтично-поэтической стихии, обретающей здесь особенно изломанные, хрупкие и нестабильные формы. С этого момента ощущаешь своеобразную магию этого исполнения — необыкновенно красивого, богатого оттенками и в то же время бестелесного и отстраненного даже в самом отчаянном всплеске страдания (что бы ни означала «созерцательная развязка» в «Метели», но это точно не смерть героя; возможно, герой Трифонова сумел отрешиться от мира при помощи медитации?).

Но это еще не конец истории — на втором диске собраны остальные концертные этюды Листа. Как и в случае с «Трансцендентными этюдами» исполнитель предлагает слушателю подсказки: в «Шуме леса» и «Хороводе гномов» отсылает к визуальным образам Каспара Давида Фридриха, Три концертных этюда S. 144 характеризует как «арии» и своего рода трибьют композитора Италии, родине оперы, «Большим этюдам по Паганини» предпосылает краткий анализ. Но комментарии здесь излишни. Второй диск можно просто слушать и получать удовольствие от живой, насыщенной и виртуозной игры, зримо воссоздающей романтические пейзажи, мир волшебных эльфов и загадочно шелестящей листвы, бурный блеск карнавальной жизни etc. Тонкая звукопись, множество градаций динамики, дар умиротворенного лирического созерцания и внушительный размах листовских кульминаций «во весь рояль» — поневоле вспомнишь растиражированные слова о Трифонове Марты Аргерих: «В его игре есть абсолютно все, и даже больше…»

То, что на первый взгляд в записи всех этюдов Листа кажется следованием модному тренду (исполнение всех симфоний или всех концертов одного композитора за один прием — то, чем в последние годы радует поклонников Валерий Гергиев, в том числе и при участии Трифонова), оказывается в данном случае драматургически продуманным ходом. Выпусти Даниил только один диск — первый или второй — впечатление было бы неполным. Оба диска под одной обложкой — доказательство свершившегося факта: многообещающий молодой артист ушел в прошлое, появился художник с собственным мировоззрением и сложившейся картиной мира, воплощаемыми в музыке стопроцентно точно. О чем уверенно и заявляет миру, предъявляя этот альбом. Тот факт, что в этом мире нет переворачивающих душу трагедий и леденящей бездны страстей (маэстро Родриго де Суза из знаменитого телешоу «Моцарт в джунглях», наверное, посоветовал бы пианисту «играть с кровью»), сути дела не меняет. Да и не спорят о вкусах.

Взявшись за этюды Листа, Даниил Трифонов превзошел свои прошлые достижения, и в этом смысле оправдал «трансцендентный» статус альбома. Стремление покинуть зону комфорта ценнее в случае, если художник – интроверт, к тому же уже снискавший всеобщее одобрение. В прошлом опытный конкурсный боец, Даниил Трифонов жаждет развития и ищет новые пути, бескомпромиссно выбирая для первого похода самую высокую вершину. И покоряет ее — так или иначе, а победителей судить не принято. Их принято награждать — хоть той же «Грэмми».
 

Brienne

Участник
31.01.2018
Российская газета
Чистый лист
Лауреат "Грэмми" Даниил Трифонов дал эксклюзивное интервью "РГ"
Текст: Владимир Дудин


26-летний российский пианист и композитор Даниил Трифонов, ставший обладателем премии "Грэмми" в номинации "Лучший классический инструментальный сольный альбом" за диск Transcendental с записью всех этюдов Ференца Листа, дал первое после победы интервью для российской прессы.

Даниил, поздравляем от всей души! Как прошла церемония?
Даниил Трифонов:
А я не собирался на церемонию, был в это время в самолете, приземлившемся в Нью-Йорке, куда прилетел домой. О том, что победил, я узнал, когда включил телефон, получив эсэмэски от близких, и был очень счастлив. О "Грэмми" я бы сказал, что эта премия играет очень большую роль в том, что позволяет открыть классическую музыку для широких масс. Ведь академическая музыка никогда не была мейнстримом, и вряд ли на нынешнем веку стоит рассчитывать, что она сможет составить конкуренцию более доступным жанрам.
То есть на победу особо не рассчитывали?
Даниил Трифонов
: Я и до этого уже несколько раз номинировался на "Грэмми". С диском виртуозных этюдов Листа наконец победил. Не скрою, это стоило огромной работы. Сам процесс записи был довольно сложный. На протяжении нескольких дней приходилось по многу часов работать над этюдами.
Кто предложил вам записать все этюды Ференца Листа?
Даниил Трифонов:
Это была моя идея. К тому времени я много играл Листа в своих концертах, за сезон до этого исполнял "Трансцендентные этюды" в своей основной сольной программе, параллельно были и другие его этюды. Оставалось выучить еще шесть-семь. И я решил завершить цикл.
"Дойче граммофон" согласилась с радостью на такое предложение?
Даниил Трифонов:
Этот повод представлял для них интерес, поскольку никто прежде не записывал все этюды Листа на одном диске. Были альбомы только с "Трансцендентными", но со всеми 23 - первый в истории этой компании.
Музыка Листа устойчиво ассоциируется с понятием виртуозности. Как сделать виртуозность не пустозвонным аттракционом, а наполнить более высоким содержанием?
Даниил Трифонов:
Лист был мастер эффекта в фортепианной музыке, но эффект все время подкреплялся каким-либо замыслом. Во многих этюдах есть и своя программа - то, чего мы не встречаем, например, у Шопена. У Листа едва ли не в каждом этюде своя история, возможно, с автобиографическими нотками. Для меня лично этот цикл - жизнь героя, возможно, и жизнь души.
Какое послание современникам нес Лист в этой виртуозности?
Даниил Трифонов:
Во многом она была обусловлена развитием фортепиано - открывшимися возможностями инструмента и общекультурной традицией эпохи Романтизма. Революционный, совершенно новый инструмент позволял сделать то, что ни один другой инструмент не мог позволить. Лист связывал музыку с образами живописи и литературы, совершал свой синтез искусств.
А сегодня какие рояли способны наиболее полноценно воплотить звуковой мир и замыслы Листа?
Даниил Трифонов:
Листа я записывал на гамбургском "Стейнвее". Запись проходила неподалеку от Берлина, в студии на вилле Сименс. Свою роль сыграл не только инструмент, но и акустика. Студия оказалась идеальной для этой музыки, поскольку было достаточно реверберации и, я бы сказал, солнечного отзвука. А мне всегда интересно искать интерпретацию в определенной акустике на определенном инструменте. В данном случае инструмент и акустика очень подошли музыке, которую я записывал.
То есть за "Стейнвеем" сохраняется слава "короля роялей"?
Даниил Трифонов:
Но я часто выступаю и на "Фациоли", есть опыт игры и на "Бёзендорфере". Знаете, когда я учился еще в Кливленде, студенты записывали себе класс для занятий на определенное количество часов. Было разрешено один класс выдавать на пять часов. Я делал по-другому. На каждый час брал разные классы с разными роялями, чтобы проделать эксперимент по быстрому приспосабливанию к каждому роялю, ведь у каждого из них разная механика. Иногда я экспериментировал зимой: после одного рояля выходил на улицу, где было снежно и морозно, потом возвращался и начинал играть на другом рояле, чтобы таким образом тренировать неразыгранные пальцы. Это был интересный эксперимент, который мне очень помог.
На чьих записях музыки Листа вы росли?
Даниил Трифонов:
Довольно много выдающихся музыкантов уже записали "Трансцендентные этюды". Я в принципе слушаю много записей разных исполнителей, особенно люблю мастеров ХХ века, таких как Горовиц, Корто, Рахманинов, Шнабель, Гульд, да и многие другие.
Что сегодня говорят о будущем индустрии звукозаписей? Не так давно предрекали конец эпохи дисков и переход на другие носители.
Даниил Трифонов:
Конечно, происходит эволюция. Сейчас очень многое можно найти в Интернете. Я пользуюсь и Apple music, и Tidel. Для меня это очень большой плюс, поскольку часто нахожусь в разъездах и не могу брать с собой кучу дисков. Роскошь слушать диски у меня появляется только когда я дома.
Как вообще помнить столько разной музыки?
Даниил Трифонов:
Главное - предельная концентрация и погруженность в саму музыку, в ее детали. Чем больше внимания и любви к деталям, тем легче помнить произведение, тем более ясным будет оно для музыканта во время выступления на сцене.
Для вас музыка любой сложности нипочем?
Даниил Трифонов
: Сложности есть всегда. Сейчас, например, у меня в работе сложный проект, представляющий что-то вроде эволюции фортепианной композиции в ХХ веке, где будет исполнена музыка каждого десятилетия, которая покажет, как фортепианное творчество менялось с течением времени. Есть музыка Берга, Прокофьева, Бартока, Копленда, Мессиана, Лигети, Штокхаузена, Адамса, Адеса. Это была моя идея, прежде я никогда не играл так много музыки ХХ века.
Кого вы благодарите за тот путь, который выбрали?
Даниил Трифонов:
Мои родители были первыми, кто поверил в меня. Когда мне было восемь лет, мы всей семьей перебрались в Москву, точнее, в Подмосковье, чтобы я смог учиться у Татьяны Абрамовны Зеликман в Гнесинской десятилетке. Для этого мои родители должны были оставить свои работы в Нижнем Новгороде и начать новую жизнь в другом городе. Это был серьезный шаг для них, и я за это им очень благодарен. Но, конечно, и мои педагоги, которые меня учили, - Татьяна Зеликман в Москве и Сергей Бабаян в Кливленде. Сергей Бабаян, кстати, присутствовал во время записи диска и давал очень ценные советы.
Какие ноты вы взяли бы с собой на необитаемый остров?
Даниил Трифонов:
Я бы, наверно, взял пустой нотный лист.
В графике выступлений на вашем сайте много городов Европы и Америки, а России как-то не видать.
Даниил Трифонов:
Новый проект будет представлен в июне в Санкт-Петербурге и Москве, прямо перед чемпионатом. Я часто выступаю с выдающимся немецким баритоном Маттиасом Герне, с которым мы привезем программу из музыки Берга, Шумана, Вольфа, Шостаковича и Брамса. Также ряд выступлений в России планируется в следующем сезоне, в том числе в одном из новых залов.
https://rg.ru/2018/01/31/laureat-gremmi-daniil-trifonov-rasskazal-rg-o-svoej-pobede.html
 

Brienne

Участник
1 февраля 2018
Meduza
Лев Ганкин
«Невозможная задача — передать на бумаге, как должна звучать музыка» Интервью российского пианиста Даниила Трифонова, который в 2018 году получил «Грэмми»


В январе российский пианист и композитор Даниил Трифонов получил премию «Грэмми» в категории «Лучшее классическое инструментальное сольное выступление» за сборник этюдов Ференца Листа «Transcendental». Трифонов живет в США; в 2015-м он стал членом совета директоров Нью-Йоркского филармонического оркестра. На «Грэмми» музыкант выдвигался уже в четвертый раз. По просьбе «Медузы» журналист Лев Ганкин поговорил с Даниилом Трифоновым о влиянии Шопена и Листа на академическую музыку, о свободе интерпретации и о том, как любовь к джазу и прогрессивному року помогает в исполнении классики.

— Во-первых, поздравляю с «Грэмми»! Каково значение этой премии в академическом мире?


— «Грэмми» — это важнейшая награда в звукозаписывающей индустрии. Даже быть номинированным — уже большая честь для меня. Несколько моих предыдущих альбомов тоже номинировали, а теперь впервые удалось завоевать награду. Приятнее всего, что отмечен был как раз диск «Transcendental», где записаны все этюды [Ференца] Листа, это был очень большой вызов для меня. Думаю, что для любого пианиста записать все этюды Листа — непростая задача, и дело не только в виртуозности, но и в сложности музыкального замысла.

— В чем эта сложность?

— Среди некоторых музыкантов бытует мнение, что Лист немного легковесный композитор. И понятно почему — у него всегда большое внимание уделяется внешней эффектности. Но в большинстве случаев эта эффектность подкреплена глубиной музыкальных образов. Например, в «Трансцендентных этюдах»есть настоящая программа: каждый этюд -это нечто вроде отдельной сцены с уникальной атмосферой, и можно даже проследить общую линию драматургии на протяжении всего цикла.

Возьмите первые несколько этюдов — они написаны в очень экстравертном стиле, с блеском, с виртуозностью. Но дальше композитор как будто постепенно уходит внутрь себя, и последние пять этюдов даже по темпу совершенно другие, а, скажем, этюд «Вечерние гармонии» — это просто самый настоящий предвестник импрессионизма. Гармонический язык, который там Лист использует, — родник, из которого потом будут черпать [Клод] Дебюсси и [Морис] Равель.

В целом последние пять этюдов отличаются невероятной интровертностью и лиричностью высказывания — даже в самых бурных пассажах там чувствуется эта лирика. Общее направление цикла — от очень открытого начала к очень замкнутому концу. Собственно, в последнем этюде, «Метель», на мой взгляд, довольно отчетливо показана смерть главного героя.

— Я как раз слушал вас и думал, что получается метафора человеческой жизни.

— Да, совершенно верно, и когда я играю эти этюды, я ощущаю их как жизненный путь человека. Вполне возможно, что в этом произведении есть и некоторые автобиографические намеки.

— Лист-лирик — это немного неожиданно; его стандартный, рекламно утрированный образ предполагает совсем иное. Лириком слывет Шопен, которого вы тоже записывали. Вы разделяете мнение, что Шопен и Лист — два полюса фортепианной музыки эпохи романтизма?

— Они действительно очень разные, сходство лишь в том, что оба оказали огромное влияние на развитие классической музыки, по крайней мере, фортепианной. Кстати, на моем недавнем диске «Chopin Evocations» я стараюсь частично проследить эту шопеновскую линию: наряду с самим Шопеном там звучат и [Эдвард] Григ, и [Петр] Чайковский, и Сэмюэл Барбер, и Федерико Момпоу.

Если вкратце, у Шопена — тяготение к национальному польскому фольклору и танцам и связанные с ними драматургические замыслы, но без программности. У Листа же главное изобретение — форма симфонической поэмы, которую он на самом деле использовал и в одночастных фортепианных концертах. Даже его этюды — это такие мини-поэмы.

— А юмор есть у Шопена и Листа?

— У Шопена в меньшей степени, у Листа местами есть. Если говорить о композиторах, которые действительно вовсю используют юмор, то это, конечно, Рихард Штраус и его замечательная «Бурлеска для фортепиано с оркестром», да и другие произведения. Кстати, «Бурлеску» мы не так давно записали, и скоро она выйдет на одном из дисков.

— Музыка романтизма, насколько мне известно, отличается некоторой авторитарностью нотации. То есть в [произведениях, которые написаны в] доромантическую эпоху смотришь в ноты и понимаешь, что в них многое оставлено на твое усмотрение, — а тут зачастую очень четко прописано, что, как, когда и с каким чувством исполнять. Остается ли у исполнителя свобода в работе с таким репертуаром и в чем она?

— Это зависит от конкретного композитора — даже в XIX и XX веках есть те, кто старается не так уж сильно нагружать исполнителя, например, [Иоганнес] Брамс или [Сергей] Рахманинов. У них в нотах выписано лишь самое необходимое. А [Людвиг ван] Бетховен, наоборот, был одним из самых требовательных композиторов в этом плане. И Лист тоже — он старался в мельчайших деталях все прописать. Но понимаете, у него иногда даже в одном такте написано «fortissimo appassionato cantabile» («очень громко, страстно, певуче»). И что с этим делать: «fortissimo, appassionato» — но при этом «cantabile»? Свобода исполнителя — в том, как трактовать это парадоксальное, на первый взгляд, указание.

Или динамика — да, она может быть вроде бы жестко задана, но все равно одну и ту же фразу можно сыграть в одной и той же динамике в десятках различных интерпретаций и с различным смыслом. Я бы сказал, что это невозможная задача для композитора — даже для Листа — абсолютно точно передать на бумаге, как должна звучать эта музыка. Я сам сочиняю музыку и иногда ломаю голову над тем, что же написать, как объяснить нужное звучание — все равно выходит разве что приблизительно.

— Не бывает такого, что хочется отредактировать композитора? Играете и думаете: «Зачем он здесь так написал? Можно же было бы по-другому — и намного лучше».

— Иногда случается.

— И как быть? Можно поправить классика?


— Если исполнитель уверен, что его замысел себя оправдает, можно рискнуть. Свое прочтение — это всегда хорошо. Конечно, направо и налево разбрасываться такими действиями не стоит, но иногда, изредка…

— Мне всегда казалось, что исполнение музыки так или иначе связано с категорией времени: мы либо играем того же Листа в контурах его эпохи, с соответствующими акцентами, нюансировкой и так далее, либо делаем из него нашего современника, актуального сегодняшнего автора. Вам какой подход ближе?

— Знаете, я пришел к выводу, что когда исполнитель пытается избрать какой-то один подход, настроиться на определенное прочтение и затем всячески стараться этого прочтения придерживаться — это очень сковывает и влечет за собой нервозность на сцене. Я, когда разучиваю произведение, намеренно стараюсь играть его по-разному, нащупывать контрастные версии исполнения, чтобы потом уже естественная версия как бы высказала сама себя.

Свобода выбора дает на сцене спокойствие и сфокусированность: ты просто можешь быть чуток к акустике зала, к требованиям рояля. Ведь любое исполнение — это слепок тебя в конкретный момент времени, даже запись — тоже слепок одного-единственного события. Через несколько недель интерпретация наверняка поменяется: одна из вещей, которых я стараюсь избегать, работая над произведением, — это повторение.

— Я задал этот вопрос еще и потому, что знаю вас как человека, чьи вкусы вовсе не ограничиваются музыкой эпохи романтизма, и даже шире — классикой. Вы любите слушать и джаз, и, например, прогрессивный рок. Этот слушательский опыт находит отражение в исполнении академических сочинений?

— Смотря о каких сочинениях речь: если оно написано в наше время, то почему бы и нет? В некоторых моих собственных композициях есть влияние неклассических стилей. Но притягивать за уши все же ничего не хочется.

— Вы известны прежде всего работой с романтическим репертуаром, но нередко выходите из этой «зоны комфорта». Требует ли модернистская музыка или, наоборот, доромантическая — венские классики, барокко — иного подхода к интерпретации?

— Везде есть свои нюансы, но самое важное — это полностью погрузиться в произведение и в мир того композитора, которого исполняешь. Тогда многое становится ясным. Например, готовясь к исполнению музыки того или иного композитора, я всегда стараюсь слушать его нефортепианные сочинения. У Рахманинова, например, очень важно знать его хоровые произведения.

Вокальная музыка вообще всегда важна, потому что у любого пианиста и композитора, по крайней мере в романтическую эпоху, была мечта сделать так, чтобы рояль пел. Это была такая вроде бы недостижимая цель, которую, тем не менее, совершенно разными способами некоторым композиторам удалось достичь. Даже у тех, кого мы ассоциируем только с фортепианным творчеством, вокальные произведения всегда имеют огромное значение

— Возвращаясь к вашей премии — сейчас наверняка пойдут разговоры, что помимо личного достижения, это еще и триумф русской фортепианной школы. Это словосочетание приходится часто слышать и видеть его в мировой критике. Как вам кажется, в 2018-м еще есть основания говорить о какой-либо особенной русской фортепианной школе?

— Несмотря на то, что это довольно избитое словосочетание, все-таки в нем есть определенный смысл. Да, сейчас влияние различных школ друг на друга сильно как никогда, но все равно сохраняются определенные черты, которые характеризуют русскую школу. И я тоже к ней принадлежу — ведь мои педагоги, Татьяна Абрамовна Зеликман и Сергей Бабаян, учились у учеников [Генриха] Нейгауза — определенные идеи звукоизвлечения и музыкальной образности передавались и передаются из поколения в поколения.

А еще довольно важная особенность русской школы, как мне кажется, в том, что каждый ученик здесь уникален. Это напоминает режиссерскую работу: ведь когда выбирают актера на роль в фильме, стараются найти симбиоз между индивидуальностью исполнителя и задачами конкретной роли. Тут тоже все именно так — очень индивидуализированный подход к каждому музыканту.

— Вы — представитель русской фортепианной школы — уже довольно давно живете в Нью-Йорке. Гений места ощущаете?

— Да, несмотря на частые разъезды, я стараюсь постоянно посещать здесь разные мероприятия: и концерты, и спектакли, и выставки. Город такой, что на все не сходишь даже при большом желании — дикое количество интересных вещей происходит одновременно. Но мне по душе именно эта сумасшедшая энергия Нью-Йорка, и меня как музыканта она постоянно и очень ощутимо подпитывает.

https://meduza.io/feature/2018/02/0...-peredat-na-bumage-kak-dolzhna-zvuchat-muzyka
 

Brienne

Участник

Телеканал Культура.
6 февраля, вторник, 15:10
7 февраля, среда, 01:55
Мастера фортепианного искусства.
Даниил Трифонов

Выступление в финале XIV Международного конкурса им. П.И. Чайковского (2011 год).
Концерт № 1 для фортепиано с оркестром Фридерика Шопена в сопровождении Российского национального оркестра. Дирижер - Александр Дмитриев.
https://tvkultura.ru/brand/show/brand_id/30364/

На следующей неделе на телеканале Культура в это же время можно будет посмотреть концерты Григория Соколова (5 фев), Рудольфа Бухбиндера (7 фев), Ланг Ланга (8 фев) и Андраша Шиффа (9 февраля):
https://www.tviz.tv/card/?event_id=31783455
 

Trist

Привилегированный участник
Privilege

Телеканал Культура.
6 февраля, вторник, 15:10
7 февраля, среда, 01:55
Мастера фортепианного искусства.
Даниил Трифонов

Выступление в финале XIV Международного конкурса им. П.И. Чайковского (2011 год).
Концерт № 1 для фортепиано с оркестром Фридерика Шопена в сопровождении Российского национального оркестра. Дирижер - Александр Дмитриев.
https://tvkultura.ru/brand/show/brand_id/30364/

На следующей неделе на телеканале Культура в это же время можно будет посмотреть концерты Григория Соколова (5 фев), Рудольфа Бухбиндера (7 фев), Ланг Ланга (8 фев) и Андраша Шиффа (9 февраля):
https://www.tviz.tv/card/?event_id=31783455
Неудобное время, либо днём, когда все на работе,либо глубоко за полночь:rolleyes:
 

Orange

Участник
Последнее редактирование:

Пользователи онлайн

ClassicalMusicNews.Ru

Сверху