Собачка_без_дамы
Участник
Длинное, но по теме:
А. Вознесенский. Яблокопад
Я посетил художника после кончины
вместе с попутной местной чертовкой.
Комнаты были пустынны, как рамы,
что без картины.
Но из одной доносился Чайковский.
Припоминая пустые залы,
с гостьей высокой в афроприческе,
шел я, как с черным воздушным шаром.
Из-под дверей приближался Чайковский.
Женщина в кресле сидела за дверью.
40 портретов ее окружали.
Мысль, что предшествовала творенью,
сделал знак, чтобы мы не мешали.
Как напряженна работа натурщицы!
Мольберты трудились над ней на треногах.
Я узнавал в их все новых конструкциях
характер мятущийся и одинокий -
то гвоздь, то три глаза, то штык трофейный,
как он любил ее в это время!
Не находила удовлетворенья
мысль, что предшествовала творенью.
Над батареей отопленья
крутился Чайковский, трактуемый Геной
Рождественским. Шар умолял его в небо
выпустить. В небе гроза набрякла...
Дальше, например, здесь в конце страницы: http://nefertiti.me/Poetry/2013-ANT/6/VOZNESENSKIJ Andrej/index.php#57
А. Вознесенский. Яблокопад
Я посетил художника после кончины
вместе с попутной местной чертовкой.
Комнаты были пустынны, как рамы,
что без картины.
Но из одной доносился Чайковский.
Припоминая пустые залы,
с гостьей высокой в афроприческе,
шел я, как с черным воздушным шаром.
Из-под дверей приближался Чайковский.
Женщина в кресле сидела за дверью.
40 портретов ее окружали.
Мысль, что предшествовала творенью,
сделал знак, чтобы мы не мешали.
Как напряженна работа натурщицы!
Мольберты трудились над ней на треногах.
Я узнавал в их все новых конструкциях
характер мятущийся и одинокий -
то гвоздь, то три глаза, то штык трофейный,
как он любил ее в это время!
Не находила удовлетворенья
мысль, что предшествовала творенью.
Над батареей отопленья
крутился Чайковский, трактуемый Геной
Рождественским. Шар умолял его в небо
выпустить. В небе гроза набрякла...
Дальше, например, здесь в конце страницы: http://nefertiti.me/Poetry/2013-ANT/6/VOZNESENSKIJ Andrej/index.php#57